В комендатуре тоже есть обед. Но, конечно, боевые офицеры есть по часу не приучены. Адъютант читает жизнеописание знаменитого полководца времён императора Оттона Второго, Полковник пишет письмо двоюродной сестре. - Останется ли что-нибудь в истории от нас?.. - Адъютант мечтательно разглядывает потолок. - Ваша отчаянная эскапада на Северном фронте вполне может какого-нибудь романиста вдохновить, - усмехается юношеским амбициям Полковник. - Про меня вряд ли вспомнят. - Напрасно вы так, господин полковник! - возмущается возможной несправедливостью Адъютант. - Вы ведь искоренили преступность в Рэттланде! - Вот именно. Назовут тираном и душителем свобод.
- Нам надо сделать вместе что-нибудь хорошее, - предлагает енот, чтобы сгладить недавнюю ссору. - Я сняла шторы и скатерти, постираем вместе, - соглашается Марта. Енот насбаривает спинку носа в гармошку. - Ладно, постираем... Но потом хорошее: ты испечёшь пирог, а я съем.
К ноябрю белки меняют рыжие рабочие комбинезоны на серые пижамы. В честь зимних платьев инфанты Изабеллы. Инфанта читает "Тайную жизнь цветов", а белки размышляют над тайной жизнью орехов: дворцовый парк давно превратился в кедровый лес.
Рэттландцы - народ не слишком общительный, но вежливый и доброжелательный. Приезжие бывают приятно удивлены. Почтенные матроны указывают на традиционно строгое воспитание и значимость общественного мнения, которое формируют они. Военные сдержанно улыбаются: вы же не тупица, вы должны понимать, что всем лучшим в себе человек обязан армии. И те, и другие правы, но. Основная причина не в них. Рэттиси неподкупны. Сколько бы сыра вы ни положили на порог, всю ночь будете видеть своё перекошенное злобой или завистью лицо, если в этот день оно запомнилось рэттиси таким.
- Я жалкая неудачница, - поведала ночному парку Анн-Мари. - Двух слов не могу связать. Луна удивлена: раньше Анн-Мари вязала только шарфы. Клён неодобрительно шумит. Разве слова буянили, скандалили? За что с ними так?.. Анн-Мари раскрывает зонт, и дождь выстукивает по нему мелодии, подслушанные ветром на других материках.
Намаялся тролль с арбузом. Сначала сеньора Антония, с огорода которой он утащил самый крупный, вопила, что нельзя есть арбуз немытым и с кожурой. Тролль отошёл подальше. Люди лицемерны: сами яблоки с кожицей едят. Ведь понятно, что арбуз - это яблоко для троллей, поэтому такой большой. Мочить же вкусный овощ - пустая и странная блажь. Потом явился агрессивно настроенный шмель и потребовал свою долю, иначе грозился ос позвать. Арбуз, видите ли, полосатый, значит, вырос для шмеля. Пришлось делиться. Не выяснять же чья правда правей.
- Поуважительнее со мной, - предупредила Природа. - Это я создала яблоко, которое ты ешь, и солнце, которое тебя греет. - Ещё ты создала зиму и лимон, - мстительно припомнил Человек. - Я имею право на самовыражение, и не обязана считаться с твоим мещанским пристрастием к сладостям и теплу, - обиделась Природа. - Кстати, благодаря зиме и лимону ты научился делать лыжи и наконец догадался оборвать листья с чайного куста.
- Что это такое? - зловеще интересуется Генерал, указывая на лаконичное "Вампир" в списке новобранцев. - Так ведь резервный батальон, медицинский, - поспешно поясняет Полковник. - Он группу крови определяет по запаху, мгновенно и без ошибок, лучше всякой экспресс-лаборатории. - Юридический казус, господин генерал, - поддерживает полковника Адъютант. - Рэттландец - и невоеннообязанный?.. Генерал представляет столь странную ситуацию. Представляет, что было бы, если бы его в армию не пустили. Нет, это слишком жестоко. - Ладно, пусть будет, - соглашается он.
Многие спрашивают, как это у байрулиннского посла кошки и рэттиси миски со сливками на террасе не путают? Может, какой-то секрет? По данным контрразведки - нет, ничего особенного дипломат не делает. Только в сливки для рэттиси высыпает тёртый шоколад.
В сером тумане распускаются белые цветы. Вообще-то для лилий уже холодно, но мама доктора почти не выходит из дома и мало что видит кроме уголка сада из окна. Рэттиси по очереди дежурят у клумб.
Солнечное тепло иллюзиям не требуется.
Однажды старушка догадывается, что без архитекторов воздушных замков дело не обошлось, и выкладывает на порог печенье в качестве благодарности. Рэттиси тянут носами вкусный сырный запах, но своего присутствия не выдают. Печенье забирают под вечер. Старушке снится её первый бал.
- Хорошо носить с собой шкатулочку с нерассказанными историями. Когда их набирается сундук - тяжелей, - словно невзначай, не жалуясь, замечает Маркиза. У Сирены море неспетых песен. Она сочувственно вздыхает и молчит. Море плещется вокруг неё.
- О, мама! - всплёскивает руками Ленивая Дева. - Зачем ставить тесто на ночь? Разумеется, я не хочу, чтоб рэттиси голодали, но не проще ли пирожные купить?.. - Тогда прекрасный сон приснится кондитеру, а не тебе, - ворчит мать. - Ах, ну есть же меню бесплатных снов! В конце концов, и без сна обойдусь... - Живо доставай муку! Кто в юности ленится готовить угощение для рэттиси, тот в старости только этим и занимается, потому что кроме грёз и мечтаний ему не остаётся ничего! - мать повышает голос. Взрослая женщина знает, для чего рэттландским невестам внушают, что каждый вечер необходимо что-нибудь вкусненькое испечь.
Голодный итгисский тролль держит за длинную кочерыжку капустный вилок и обкусывает как люди эскимо. Горные Девы столпились вокруг и причитают: "Ах, маленький, ах, бедненький! Он, наверно, неделю ничего не ел!.."
Сеньора Антония уверена, что к ней на огород повадился Гигантский Заяц и капусту крадёт.
Время ползло медленно. Рыба Ньех выглянула на сушу, приняла Время за гусеницу и проглотила его. Поэтому на материке колибри, яблони и резеда, а на Меловых островах хвощи, плауны и трилобиты.