Сага делалась все более архаичной по содержанию:
"На третий день битвы Нуаду лишился руки. Диан Мак Кехт приставил ему серебряную руку, которая двигалась, как живая, и уже на другой день Нуаду вновь мог сражаться. Однако сын Мак Кехта, Миах, не был этим доволен. Он пошел к Нуаду, приложил травы к ране, проговорил заклятья и в трижды три дня отрастил Нуаду новую руку. Еще три дня он держал ее в повязке, прикладывал к ней сердцевину тростника и остывающие угли, и когда снял повязку, у Нуаду была новая рука, совершенно как прежняя.
Это пришлось не по душе Мак Кехту, и он обрушил свой меч на голову Миаху и нанес ему страшную рану, однако Миах был искусен в медицине и исцелил ее мгновенно. Тогда вторым ударом меча Диан рассек ему голову до самой кости, но Миах исцелил и эту рану. В третий раз занес меч Диан Кехт и расколол ему череп до самого мозга, но и тут сумел исцелить Миах свою рану. В четвертый же раз Диан Мак Кехт поразил мозг, сказав, что после этого удара ему не поможет никакое лечение. Поистине так и случилось".
- Ты знаешь, - сказал Ллевелис, - мне все меньше и меньше нравится доктор Мак Кехт.
- Какой человек! - сказал Гвидион. - Какое величие духа!
"Потом похоронил Мак Кехт Миаха, и на его могиле выросло триста шестьдесят пять трав, - столько, сколько было у Миаха мышц и суставов. Тогда Аирмед, дочь Диана Кехта, расстелила свой плащ и разложила эти травы в соответствии с их свойствами, но приблизился к ней Диан Кехт и смешал все травы, так что с тех пор никому не известно их назначение. И сказал Мак Кехт:
- Раз нет больше Миаха, останется Аирмед".
- Это отвратительно и ужасно, - сказал Ллевелис.
- Я преклоняюсь перед Мак Кехтом, - сказал Гвидион.
(с) «Школа в Кармартене».
Гвидион/Мак Кехт = я/?
Это не пейринг. Это пропорция!